Лу Андреас-Саломе о первичном Желании и аффирмативной сублимации

Благодарность и/или перенос Лу Андреас-Саломе

Достоевский Татьяны Розенталь — предвосхищение Фрейда

На заре ХХ в. психоаналитический дискурс вторгается в Россию и через литературу проникает во все круги русской интеллигенции, получив значительно более широкое распространение, нежели во многих европейских странах. Русские психоаналитики иллюстрируют основные положения новой дисциплины посредством образов и суждений таких отечественных классиков, как Толстой и Достоевский. Таким образом, литературный и психоаналитический дискурсы переплетаются и умножаются в постоянном обмене, который в России приобретает своеобразную окраску.
Это хорошо видно при сопоставлении исследования Татьяны Розенталь «Страдание и творчество Достоевского» и статьи Зигмунда Фрейда «Достоевский и отцеубийство». Если первое представляет собой чисто психоаналитический очерк, развивающийся в рамках филологического подхода, то второе использует литературу для изложения исключительно психоаналитической тематики (как например, положения об отцеубийстве). Если для Розенталь психоанализ может быть критическим инструментом для анализа литературного текста, то для Фрейда литература — неисчерпаемый источник, к которому он обращается для подтверждения своих теорий.

Гениальные догадки и ложные интуиции Фрейда: «Набросок психологии» в свете современной когнитивной нейробиологии

Психология сна и бессознательного в работах российских психологов и богословов XIX в.

В России XIX в. интерес к изучению сновидений и бессознательного проявлялся у ученых различных традиций: психологов, философов и богословов. Выдвигается гипотеза о том, что исследования сна и бессознательного, проводимые психологами и богословами в середине и конце XIX в., сыграли важную роль для последующего принятия психоанализа Фрейда в России.

Сабина Шпильрейн как основатель детского психоанализа

Психоанализ и литература — Николай Осипов и Лев Толстой

Развитие философской мысли и искусства, особенно под влиянием символистов, в начале XX в. способствовало проникновению в Россию психоанализа, который объединяется с литературным дискурсом. В становление психоанализа внесли вклад не только врачи, психологи и психиатры, а также писатели, поэты, философы и революционеры. В поисках научного обоснования психоанализ обращается к мифам Древнего мира, а русские психоаналитики обращаются к собственным мифам — классикам литературы.
Так поступает Николай Осипов, психоаналитик, приверженец Н. Лосского и ученик Фрейда, в статье «Записки сумасшедшего». Незаконченное произведение Л.Н. Толстого», написанной в 1913 г. Для сохранения структуры психоанализа, которая предусматривает постоянное взаимодействие между врачом и пациентом, Осипов придумывает следующий прием — рассматривает текст как письмо больного своему врачу. Такой подход позволяет говорить о клиническом случае и делать выводы о психическом расстройстве, эмоциональном состоянии и приступах боязни «пациента». Работа Осипова представляет собой примером эффективной взаимосвязи психоанализа и литературы: литературные произведения являются для психоанализа неисчерпаемым источником практического и теоретического материала для подтверждения и обоснования научных тезисов. А психоанализ, в свою очередь, становится средством критического анализа текста.

Лайош Секей: выдающийся психолог XX века, выразитель интегративных тенденций в психологической науке

В докладе анализируются взгляды на творчество и творческое мышление известного психолога и психоаналитика Лайоша Секея. Сопоставляются работы, выполненные в разные годы, делается вывод об эволюции взглядов автора.

Фундамент психоанализа

Доклад имеет целью прояснить некоторые аспекты парадоксальной ситуации, сложившейся с текстом Фрейда 1895 г., известном как «Набросок одной психологии». С одной стороны, Фрейд не завершает свой труд, и набросок остается наброском, более того, он стремится его забыть. С другой стороны, следы «Наброска» обнаруживаются во всех самых принципиальных его трудах, вплоть до «Абриса психоанализа». Неудивительно, что Лакан говорит о том, что незаконченный, отброшенный в сторону «Набросок» «проливает свет на своего рода фундамент фрейдовского учения».

Письмо Мелани Кляйн В.Ф. Шмидт от 24.04.1924

Перверсия и сублимация, по Лу Андреас-Саломе

Делая обзор многочисленных дискуссий, касающихся связи творчества и сублимации, автор сосредоточится на историческом аспекте дебатов между Фрейдом, Тауском и идеями Ницше. После этого будут введены новые элементы теории сублимации и перверсии.

Иван Ермаков о влиянии отцовского комплекса на творчество художника Александра Иванова

В докладе представлены результаты сравнительного исследования рукописи Ивана Ермакова «Александр Иванов» и очерка Фрейда о Леонардо да Винчи. Оба автора обращаются к анализу творчества великих художников с точки зрения бессознательных процессов, обусловливающих их отношения с родительскими фигурами и выбор темы для художественного воплощения. Не содержа прямых отсылок к работе Фрейда, текст Ермакова представляет собой один из первых опытов психоаналитического исследования творчества художника в русской культуре. Вместе с тем, подчеркивая влияние отцовского комплекса на развитие Александра Иванова как человека и автора выдающегося произведения искусства, Ермаков говорит также о связи творящего «с другими стремлениями человеческого духа», которые делают его творения «яркими изобразителями эпохи». В этом тексте, как представляется, пунктиром было обозначено основное отличие зарождающегося российского психоанализа от классического канона.

Два Эйтингона

В докладе прослеживаются судьбы двух представителей обширного семейства Эйтингонов, основателя Берлинского института психоанализа, президента Международной психоаналитической ассоциации, Макса Эйтингона, и советского разведчика Наума Эйтингона. Автор сравнивает совпадения и различия в жизненных сценариях своих героев и рассуждает об особенностях формирования научной и военной элиты при тоталитарных режимах.

О культурно-историческом контексте повести «Родинка» Лу Андреас-Саломе

Большинство художественных произведений Лу Андреас-Саломе строятся на автобиографической основе, они отражают опыт детства и юности писательницы. Повесть «Родинка» в этом отношении не является исключением. Автор художественно воссоздает атмосферу своей молодости: спор западников и славянофилов, движение народников, активное участие женщин в общественной и политической деятельности, терроризм и цареубийство, распространение марксизма, отток народа из деревень в города и т.д. В докладе будет рассмотрено функционирование исторических событий и культурных тенденций второй половины XIX в. в контексте повести Л. Андреас-Саломе и их соотношение с реальным историческим значением.

«Проторение»: о различии научного понятия, метапсихологического и философского концептов. Диалог между Зигмундом Фрейдом, Жаком Деррида и Эриком Канделем

Работа Фрейда «Набросок одной научной психологии» создана в эпоху кризиса европейских наук, когда вопросы о субъективности и объективности научного знания, его методологии и отношении к истине вышли на первый план. Уже через 10 лет после ее написания сформируется противостояние гуманитарного и естественнонаучного знания, которое будет определять эпистемологический горизонт вплоть до настоящего времени. Тогда же возникнет и феноменология — философская дисциплина, взявшая на себя ответственность за разрешение этого противоречия. Можно сказать, что психоаналитический проект Фрейда стал прецедентом практического разрешения названных противоречий.
В докладе сделана попытка проявить то, каким образом в настоящий момент научный и философский дискурс взаимодействует с дискурсом психоаналитическим. Фрейдовский концепт «проторения» представляет собой апперцептивное понятие (научную галлюцинацию), в ХХ и ХХI в. превратившееся усилиями нейрофизиологов и нейробиологов в теорию проведения нервного импульса, а для Жака Деррида ставшее источником создания концепта «письма», перевернувшего гуманитарное знание второй половины ХХ в.
Является ли «Набросок одной научной психологии» естественно-научным текстом? На наш взгляд, тип научного жеста в каждом из трех случаев является принципиально различным. Радикальная редукция Эрика Канделя апеллирует к полноте описания материальной составляющей психической жизни (позволяющей рассмотреть идеальное как другую сторону предельной сложности материального) и прозрачной конечности причин и следствий. Герменевтический концепт «записи» Ж. Деррида конституирует иной тип причинности и учреждает новую онтологию. Научный жест «Наброска…», способ обращения с изобретенным концептом «проторения» обнаруживает «кантианскую чувствительность» Фрейда, побуждающую его к игровой и галлюцинаторной технике прохождения «между Сциллой догматизма и Харибдой скептицизма». В концепте «проторения» находит выражение специфический игровой прагматизм Фрейда, позволяющий, во-первых, находить в опыте решения, которые трансформируют сам опыт, во-вторых, открыть перспективизм психики, а тем самым, и ее логическое измерение.

Вклад Лу Андреас-Саломе в развитие психоаналитического понимания нарциссизма

Русское психоаналитическое общество в протоколах его заседаний

Сабина Шпильрейн в Московском институте психологии

Едва выйдя из забвения, имя Сабины Шпильрейн стало подвергаться активной мифологизации. Учитывая некоторые романические обстоятельства ее жизни и глубоко трагичный конец, не удивительно, что она превратилась в объект не только исследовательского, но и медийного внимания. В последнее время Шпильрейн сделалась героиней романтизированных биографий, документальных и даже игровых фильмов. И хотя все больше событий ее жизни уточняется, далеко не все еще изучено — в особенности, это касается последнего периода ее жизни. Сказывается и недоисследованность того научного контекста, в который она попала, вернувшись в Советскую Россию: мало известно о том, что происходило в тех учреждениях, в которых она начала работать в Москве, кто были ее коллеги и как складывалось их взаимодействие. Из-за отсутствия детальной картины зарубежным биографам особенно трудно адекватно описывать этот период. Так, заканчивая биографию Сабины Шпильрейн, терапевт и писатель Джон Лаунер (Тависток, Лондон) все еще полагался на то изложение событий, которое в начале 1990-х гг. дал Александр Эткинд. Так, Лаунер принял как доказанное утверждение Эткинда о том влиянии, которое Шпильрейн якобы оказала на Льва Выготского и Александра Лурию. Тем не менее историк психологии Екатерина Завершнева, работающая с личным архивом Выготского, считает, что таких доказательств пока нет. В докладе будет сделана попытка пролить свет на этот эпизод с помощью документов Московского государственного института экспериментальной психологии, где Шпильрейн работала в конце 1923 — начале 1924 г. Речь идет о списке открытых и закрытых конференций института, где Сабина Шпильрейн выступала наряду с К.Н. Корниловым, А.Б. Залкиндом, П.П. Блонским, В.М. Боровским, Н.А. Бернштейном, Л.С. Выготским и др. Сопоставляя темы их докладов, а также опубликованные работы того времени, можно прояснить тот научный контекст, который Шпильрейн, вместе с другими участниками, помогала создавать.

Фрейд и мифология мозга: «Набросок психологии» в контексте рефлекторных теорий XIX века

Психоанализ в судьбе нижегородского психолога С.М. Василейского

В 1929 г. в Нижегородском государственном университете стал работать психолог и педолог из белорусского Института Культуры Серафим Михайлович Василейский (1888–1961), с 1930 г. и до своей смерти он был сотрудником НГПИ (ГГПИ). Большой популярностью пользовались его книги «Введение в теорию и технику психологических, педологических и психотехнических исследований» (1927), «Из теории и практики профориентации и профконсультации (для педагогов, педологов, врачей и сотрудников)» (1929).
В 1927 г. он перевел книгу английского педагога-дефектолога-психоаналитика C.W. Kimmins′а «Children′s Dreams», о чем неоднократно писал. С 1930 г. упоминания об этом прекратились. 8 февраля 1939 г. С.М. Василейский был снят с работы «за протаскивание педологических извращений в курсах детской психологии», которые профессор читал в пединституте в 1936–37 и 1938–39 уч. гг. В сохранившихся протоколах множества собраний по персональному делу проф. Василейского значится два основных «греха»: приверженность педологии и теории Фрейда.
Он уехал из Горького в Киров, где работал до 1944 г. Вернувшись в ГПИ, вновь занял должность зав. кафедрой психологии.

Фрейд и Человек-Волк: между правдой и истиной

Психоанализ шизофрении: от попыток понимания к техникам излечения

Образование первичных аффективных привязанностей: взгляд русского психоаналитика Т.П. Симсон

Концепция нарциссизма в работах Лу Андреас-Саломе и Н.Е. Осипова

Лекции о психотерапии И.Д. Ермакова

Меценат в рамках и женщина с прошлым: новые исследования о Максе и Мирре Эйтингон

Весной 2015 г. вышел номер журнала «LUZIFER-AMOR», посвященный теме «Макс и Мирра Эйтингон». Доклад обобщит важные итоги четырех главных статей данного номера в контексте последних исследований об Эйтингоне. Со времени издания автором переписки между Зигмундом Фрейдом и Максом Эйтингоном (2004) соответствующие исследования не стояли на месте. Это не только рефлекс исторического значения Макса Эйтингона, но и факт его огромного наследия, ставшего доступным лишь с выходом переписки.